1 октября 2001

Надо объясниться. Почему именно “5 минут со Львом Новоженовым”, а не десять, не пятнадцать, не полчаса, наконец?”.

Главный мотив - 5 минут зрителю будет не так жалко, как, скажем, десять или пятнадцать. Тем более полчаса. Особенно у нас в стране, где все опаздывают. Где время все еще пока не деньги. И где деньги все еще пока не деньги. И даже время, не совсем время, а так неизвестно что.

Ну вот где-то около тридцати секунд, кажется, уже прошло… А так вообще – ничего. Слетал тут в Америку. Непосредственно в Нью-Йорк. Должен сказать, что “Аэрофлот” довольно приличная компания. Во всяком случае, не могу сказать, чтобы условия сильно отличались от тех, которые предоставляют западные авиакомпании. Разве что в лучшую сторону. Во всяком случае – для меня. Например, курить можно. А в американских компаниях ни-ни – “Ноу смокинг, ноу смокинг!”. Вот и рассудите, что такое для курящего человека восемь часов без единой затяжки…

Что еще приятно – летчики пригласили к себе в кабину. Что является высшим проявлением авиационного уважения на высоте десять тысяч метров. Смотрят, значит, узнают. Летчики симпатичные, такие мужики. Двое их. Первый пилот, как полагается первому пилоту матерый такой, в возрасте.

Ну недобрым словом помянули, конечно, этих козлов, которые 11 сентября протаранили всемирный торговый центр в Нью-Йорке.
“Я, – молвил первый пилот, – даже представить себе не могу, чтобы наш русский человек, даже приняв на грудь стакан, мог совершить такое.”
“Козлы – они и есть козлы”, - согласился второй пилот.

А я ничего не сказал. А чего тут говорить. Я молча кивнул, глядя на облачную завесу прямо под самолетом, такую плотную, что и земли не видно, так что совсем не страшно, потому что кажется, что летим не высоко и падать, значит, не долго. Я слушал летчиков и думал: Ну зачем, зачем я лечу в Америку?”

Хотя какой-то внешний, конкретный повод все-таки был. Мы летели вместе с командой Эдика Успенского из программы “В нашу гавань заходили корабли”, чтобы дать один единственный концерт в Нью-Йорке на Брайтоне, где живет много выходцев из России. Но было что-то еще, из-за чего я летел в Америку, именно в эти дни летел, что-то, чего пока я еще не мог понять. Но как часто бывает: делаешь что-то, а зачем ты это сделал, понимаешь, лишь какое-то время спустя. 

Самое смешное, что меня сразу в Америку – то и не пустили. Всех из нашей группы пустили сразу, а меня нет. Долго рассматривали мой паспорт, а потом отвели в комнату эмиграционной службы и начали что-то проверять. Тут понабилось много народу. Чиновник, в униформе, перелистав мой многострадальный паспорт, спросил меня, зачем я прилетел в Америку. Я хотел было сказать ему, что сам не знаю, зачем прилетел в Америку, но, слава Богу, вовремя удержался и ответил, что работать, давать концерт русским, нуждающимся, особенно в эти дни в поддержке и ободрении. Мне предложили сесть подождать. Чтобы скрасить время я достал из сумки книгу и стал читать. Никто вокруг не читал. Видимо мой читающий вид произвел довольно сильное впечатление на чиновника, он подскочил ко мне и взял в руки книгу. Возможно он ожидал, что это будет Коран? Но это был не Коран. Это была книга Петра Вайля “Гений места”. Меня отпустили. 
И я тоже отпускаю и опускаю дальнейшее. Короче мы в конце концов выступили, дали то есть концерт. Я спел единственную песню, которую знаю то начала до конца “Прощайте скалистые горы!”. И хотя жена запрещает мне петь публично, людям вроде бы понравилось. Может быть потому что, она пришлась как раз вовремя. Там есть такие строки : 

“Прощайте скалистые горы, на подвиг Отчизна завет. Мы вышли в открытое море. В далекий и трудный поход.” И как поется в этой песне, обязательно вернется с победой.

Кстати сегодня – 1-го октября много-много лет назад завершился нюренбергский процесс над фашистскими преступниками. Как тогда это закончилось трибуналом, так я уверен и на этот раз закончится.

Козлы они и есть козлы.