11 февраля 2002

Сказать, что дурак – заподозрят, кокетничаю. Сказать, умный – подумают, много о себе воображаю.

Поэтому пусть лучше другие оценивают.

Наверное, так на так выйдет, что в принципе справедливо в отношении любого человека.

Наверно, самое умное, что сказано по-русски об этом предмете – это комедия Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума».

Кто такой Чацкий? Сегодня любой скажет, что дурак.

А Молчалин? Конечно же, мужчина редкого ума.

Но время даром не прошло и для Чацких. Почти за два века со времен знаменитого монолога «А судьи кто?» Чацкие научились и прислуживаться и выгодно жениться. А за последние 10 лет они побывали и в роли депутатов, и редакторов прогрессивных журналов, в амплуа мэров, экономистов и телевизионных ведущих разоблачительных передач.

Нашего Чацкого немного поскреби – и окажется Молчалин.

А мы на все это смотрим разинув рот.

Какие же мы с вами умные, господа?

Где справедливость? Ты женишься на молодой, красивой, с длинными стройными ногами и упругим телом, а в придачу к этому богатству получаешь ее мамашу и папашу, ее брата и еще каких-то непонятных теток и дядьев из, допустим, Липецка, один из которых, к тому же, сильно зашибает.

Но ладно если только это. Ты получаешь в придачу ее будущее, то, которое через двадцать, тридцать, сорок лет, то есть с ее молодостью и ее старость, варикозные вены, климакс, ее комплексы, детей, неожиданно пошедших в прабабушку, которую вы и знать-то не знали, и так далее и тому подобное.

Где же справедливость?

Но не кажется ли вам, что брак есть медленное, на протяжении всей жизни превращение животного в человека. Превращение обезьяны в хомо сапиэнс.

Но не все же, как известно, обезьяны стали людьми. Где, я вас спрашиваю, булки французские, по семь?.. Где батоны нарезные по тринадцать?.. Где рижский, обдирный, бородинский? Где, дай Бог памяти, паляница?

А ситный? А калачи, обсыпанные мукой!.. Я уж не говорю про калорийные по десять с изюмом? А бублики с маком… Разве то, что вы мне подсовываете, бублики с маком… В них же мака совершенно не чувствуется… Где кекс Столичный? Черт с ним, Советским Союзом, верните мне кекс Столичный…

С чего начинается Родина?… С какой такой картинки в родном букваре?… С каких таких, на фиг, товарищей? Для меня Родина всегда начиналась с сушек «Челночек»… Я уже их семь лет как не ел… Верните мне Родину.

Ну, а если всего этого нельзя, дайте мне просто кусок черняшки из пятьдесят седьмого года… Но только из пятьдесят седьмого… Чуть теплый… И сверху маслом… И чуть-чуть сахаром присыпать… Больше ничего не надо…

Раньше историей было то, что произошло очень давно и не с вами. Из этого складывались учебники. Они писались специально для того, чтобы валить на экзаменах мальчиков и девочек из хороших семей.

Теперь историей стало все вокруг. Вчерашний день – история. Позавчерашний – уже седая история. Ветер перемен закладывает уши. Это от ветра перемен у вас ангина, миозит и болезнь Альцгеймера.

Еще вчера вы были никем, а сегодня вы уже вкладчик лопнувшего банка. Ваш комсомольский билет, как у молодогвардейца, зарыт на заднем дворе. Ваш дядя живет в оффшорной зоне и шлет вам от туда факсы, у вас есть дисконтная и дебетовая карты, а ваш инфант целый день висит в интернете.

Еще вчера вы были никем, а сегодня вы уже часть электората, вы черт возьми, респондент и, еще немного, клянусь вторым законом термодинамики, сможете воспользоваться ипотечным кредитом.

Так выше, блин, голову, двадцать первый век уже наступил.